Самосвалов и светофор
Глава 1
Рано утром Самосвалов пришел на работу. Было у
него такое извращенное желание - поработать. Но
вместо этого он встретил в коридоре Авдотью
Штрек - свою любовницу. Ко лбу Авдотьи Штрек был
прикреплен миниатюрный светофор.
- Ты чего? - Самосвалов даже не особенно удивился,
потому что госпожа Штрек была известна всему
городу своими причудами. Так, например, она
любила запускать воздушных змеев посреди самой
оживленной улицы города - иногда в голом виде.
- Зачем тебе светофор?
- А! - басом сказала Авдотья и злобно сплюнула. -
Это все из-за тебя! Неугомонный ты какой-то,
ненасытный... Я, между прочим, на работу прихожу
работать, а тут ты появляешься, лапать меня
начинаешь, любви требовать... Теперь внимательно
смотри на светофор: если на нем красный свет -
дороги нет, если желтый - будь готов, а уж если
зеленый - не обессудь!
- Да брось ты, Дотя! - Самосвалов обнял Авдотью
чуть ниже талии.
- Ты не видишь, что красный свет горит?! - визгливо
закричала Штрек. - Ты что, белены объелся?!!
Глава 2
Самосвалов ушел с работы расстроенный, даже не
поработав. «Белены объелся, подумать только! -
злобно размышлял он. - Светофор, это ж придумать
надо! Не баба, а сплошная ГИБДД!!! На себя бы
посмотрела - от нее даже бульдозеры шарахаются!
Белены объелся!»
На углу улиц Коммунистической и Буржуазной
стояла бойкая старушка и звонко сотрясала воздух
криками:
- Анаша! Героин! Кокаин! А вот кому анаши для
победы - мечта Карлоса Кастанеды! Молодой
человек! Героинчику не желаете?
- А у вас белена есть? - приостановившись, спросил
Самосвалов.
- Есть! Есть! Как не быть! Вам сколько кило?
- Давайте весь мешок! - решительно сказал
Самосвалов. - Объесться хочу!
Глава 3
Поздно вечером Самосвалов сидел у себя на кухне и
деревянной расписной ложкой ел белену. Почему-то
не пробирало. «Бодяжная белена! - решил
Самосвалов. - Ее, поди, старушка клевером
разбавляет!»
На кухню зашла Зинаида - жена Самосвалова.
- Белены хочешь? - спросил Самосвалов.
- Не-а, - рассеянно отказалась Зинаида. - Я лучше
стирального порошка пожую.
Зинаида регулярно жевала стиральный порошок,
чтобы отвыкнуть от болезненного пристрастия к
ежедневному просмотру мыльных сериалов. Она ушла
в ванную, оттуда послышалось сочное чавканье, а в
коридор начали вылетать разноцветные
праздничные мыльные пузыри. Они отвлекали
Самосвалова от сосредоточенного поедания
белены, и он вместе с мешком перебрался в комнату
и включил телевизор. С экрана на него пристально
смотрела Авдотья Штрек!!!
Глава 4
- Чего смотришь? - сурово спросила Авдотья. -
Залезай быстрее в телевизор.
Самосвалов послушно полез в голубой экран.
Светофор на лбу Штрек горел желтым светом.
- Я уже готов! - сказал Самосвалов.
- Вижу! - грубо ответила Авдотья. - Ты зачем белены
объелся, придурок? - и прежде чем Самосвалов успел
обидеться (сама, мол, сказала!), Штрек продолжила: -
Мы с тобой находимся в телепередаче «За стеклом».
Чтобы поднять рейтинг, нам с тобой необходимо
сперва повздорить, а уж потом пылко заняться
любовью.
- Как скажешь, - послушно сказал Самосвалов. -
Только давай быстрее закончим с первой частью и
перейдем ко второй.
Они начали торопливо и беспорядочно вздорить:
кричать друг на друга противными голосами,
плеваться в телекамеру и бить посуду.
- Хватит, что ли? - озабоченно спросила Авдотья.
Светофор у нее на лбу загорелся зеленым.
Самосвалов потянулся к ней жадными руками. Но он
не успел ничего сделать, потому что в это время
жена Самосвалова переключила канал телевизора...
Глава 5
Они очутились в каких-то суровых горах.
- Хреновые дела, - озабоченно произнесла Авдотья. -
Это мы с тобой в выпуске новостей оказались - в
сюжете про Афганистан.
Мимо с криками «Аллах акбар!» пробежали какие-то
бородатые люди. Следом промчались американские
коммандос, жуя на ходу гамбургеры. Потом галопом
пронеслись журналисты CNN, ведя прямой репортаж с
места событий. Затем проехали, жестоко пыля,
грузовики с гуманитарной помощью.
- Какая здесь суматоха! - воскликнула Авдотья. -
Надо срочно принять меры, чтобы нас не затоптали!
Они быстренько вырыли себе окоп полного профиля.
При этом светофор на лбу Штрек запылился, и
Самосвалов никак не мог разобрать, какой там
свет.
- Как здесь уютно! - с тонким намеком сказал
Самосвалов. - По-моему, нам пора...
Он не успел закончить, потому что Зинаида опять
переключила канал.
Глава 6
Теперь они оказались внутри мексиканского
сериала.
- Ни хрена стиральный порошок не помогает! - хмуро
сказал Самосвалов. - Зинка как смотрела сериалы -
так и смотрит. А это ведет к духовной смерти!
- Ах, Самосвалов! - воскликнула Авдотья каким-то
мексиканским голосом. - Кого же ты больше любишь -
меня или свою супругу Зинаиду? Я понимаю, это
нелегко, но ты должен наконец сделать выбор.
Иначе я нажрусь снотворных таблеток и усну на сто
двадцать серий. А ты будешь мучиться угрызениями
совести и пить текилу, закусывая кактусами.
- Ты что несешь, Авдотья?! - угрожающе спросил
Самосвалов, но было уже поздно: в одной руке он
держал бутылку с текилой, в другой - кактус.
Но в этот момент вокруг стало абсолютно темно.
Глава 7
- А! - обрадовался Самосвалов. - Это Зинка
телевизор выключила. Вот молодец! Слушай, а
почему светофор твой не горит?
- Лампочки перегорели, - ответила Авдотья. -
Подожди-ка, у меня где-то запасная была... Только
она такая, нетрадиционного цвета...
- Нет-нет! Только не это!!! - закричал Самосвалов, но
было уже поздно - светофор на лбу Авдотьи Штрек
загорелся ярким голубым светом...
Башня
Фантастический рассказ
Егор Клыков задрал голову и посмотрел вверх.
Вверх, вверх, вверх, постепенно сужаясь, башня
уходила в ослепительную синеву неба, кажется, что
в бесконечность. Кепка, мягко соскользнув с
затылка Клыкова, упала на мраморные плиты. Егор
покачнулся.
- Осторожнее, - сказал гид . - У многих тут кружится
голова и они падают. Пойдемте.
Они вошли в лифт. С легким гудением захлопнулись
автоматические двери, и кабина, стремительно
разгоняясь, пошла вверх.
- В основании Башня имеет диаметр тринадцать
километров, - давал пояснения гид. - Этот лифт
развивает скорость около тридцати метров в
секунду и поднимется на высоту, составляющую
примерно два километра. Держитесь за поручень.
Скоро кабина начнет тормозить и начнутся
перегрузки. Многие тут падают...
Егор Клыков послушно вцепился в поручень и не
упал. Двери открылись. Клыков вслед за гидом
вышел в огромный зал. Здесь размещался музей
строительства Башни. Яркий свет электрических
ламп отражался в мраморном полу.
- Осторожнее, не поскользнитесь, - сказал гид. -
Многие тут падают...
- Достал, ...!!! - сказал Клыков. - Я те щас упаду, ...!!!
Пошли наверх.
- Пойдемте, - сказал гид. - Только вначале нам надо
надеть скафандры.
Они прошли по коридору и оказались в небольшой
комнате, в глазах рябило от разноцветных
комбинезонов, расставленные на сталлажах шлемы
напоминали чем-то склад аквариумов. Гид умело
натянул на Клыкова скафандр и быстро оделся сам.
Они вернулись в зал и направились к другому -
трансорбитальному - лифту. В небольшой, окованной
титановой броней кабине, они уселись в
противоперегрузочные кресла и они стартовали.
Одновременно щелкнул динамик переговорного
устройства и гид начал вываливать целые горсти
любопытной информации: о высоте, силе тяжести, о
хитрых технических устройствах и системах
безопасности. Но Клыков его не слушал. Егора
мутило и хотелось куда-нибудь упасть. Но падать
было некуда.
В-ж-ж-ж-ж-ж... Кабина - после целой вечности,
кажется, - остановилась.
- Пойдемте, - сказал гид. - Только не забудьте
включить магнитные подошвы. Здесь уже в принципе
невесомость, многие здесь улетают... Дальше -
пешком.
Они вышли в зал - гораздо меньший по размерам, чем
предыдущий. Мимо прошла группа темнокожих дюдей,
которые несли какую-то странную блестящую штуку.
- Кто это? - спросил Клыков.
- Это нигерийские ученые, - ответил гид. - Они идут
запускать научный спутник.
- А как они его запустят? - поинтересовался Клыков.
- Очень просто. На верхнем ярусе выбросят в
форточку. Нам к этой лестнице.
Они начали карабкаться по металлическим
ступеням. Гид продолжал вываливать груды
информации: о размерах, суперсовременных
материалах, о легендарных конструкторах и
истории строительства Башни. Клыков, задыхаясь,
полз по лестнице и вполголоса матерился. Но и эта
вечность кончилась - они вышли на крохотную
площадку. Вверху, в бездонном мраке космоса,
ослепительно ярко горели звезды. Внизу, в виде
крохотной точки, можно было разглядеть
гигантский и великий город Вавилон - столицу
мира.
- А я вот читал где-то... - сказал Егор, - что еще при
постройке Башни тут какие-то проблемы были...
языки что ли перемешались...
- Да, - отозвался гид. - Это был первый кризис
строительства. Всего же кризисов было свыше
пятисот, но целые поколения Строителей сумели
преодолеть их, невероятно расширили круг своих
знаний, пошли по пути прогресса, и в результате
навсегда избавили человечество от нищеты,
болезней и войн. Но первый кризис, конечно, был
самый тяжелый. Никто не верил, что людям, после
смешения языков, удастся преодолеть языковой
барьер и продолжить строительство.
- Как же они выкрутились? - рассеянно спросил Егор
Клыков.
- Благодаря вашим соотечественникам, да-да! -
воскликнул гид. - Когда строители уже собирались
все бросить и разойтись, один из прорабов,
говорящий на иврите, заметил, что несколько
мужиков продолжают работать, как ни в чем ни
бывало. Он прислушался к их речи и сделал
удивительное открытие: этя люди - позже их стали
называть русскими - используют при работе всего
несколько слов, которые при добалении небольшого
числа суффиксов и приставок, передают
невероятное количество смысловых оттенков. Этот
удивительный диалект назывался - русский мат.
Позаимствовав его, строители сумели закончить
работу!
- Ага, - вяло кивнул Егор Клыков, у которого
кружилась голова. - На стройке без мата никуда,
это я знаю... Сам этим занимался...
Клыков нагнулся вперед и - по старой русской
традиции- попытался плюнуть вниз. Но плевок, как и
следовало ожидать, размазался по поверхности
гермошлема.
- ...! - сказал Егор Клыков. - ..., ... ...!!!
Робинзон и пятницы
Робинзон Крузо медленно выполз на берег,
вытряхивая из ушей морскую воду и водоросли. За
его спиной дотонывал (заканчивал тонуть)
красивый трехмачтовый парусник.
Чуть обсохнув, Робинзон поднялся на ноги и
огляделся. Да. Все верно. Он вновь очутился здесь.
Вот уже сто двадцать девятый раз Крузо терпел
кораблекрушение и всякий раз его выбрасывало
сюда - на знакомый до судорог необитаемый остров.
Робинзон побрел вперед, предаваясь горьким
воспоминаниям. Вот на этой пальме он провел свою
первую ночь. Вот с этой пальмы он упал на вторую
ночь. Вот эту пальму он уронил спьяну на третий
день. Хорошо было тогда на острове - тихо,
спокойно.
Из леса вышла огромная толпа дикарей. Это были
Пятницы. Стоило Робинзону попасть на остров, как
каждую пятницу он натыкался на туземцев. Верный
христианскому долгу, Крузо приобщал их к
цивилации и отвращал от людоедства, объясняя, что
все люди - братья. Лишенные привычной калорийной
пищи, приобщенные к цивилизации и оторванные от
корней, дикари были глубоко несчастны.
- Это опять ты? - с отвращением спросил Пятница-13.
Робинзон молча кивнул. Они пошли к хижине. На
острове кипела жизнь. Пятницы №№ 23, 28 пасли коз;
Пятницы №№ 56, 78, 99 сеяли пшеницу; Пятницы №№ 156, 176
ее возили в град-столицу. Группа Пятниц в
спецовках, заканчивая строить семиэтажную
хижину, крыли крышу матом. Мимо Робинзона, скрипя
и потрескивая, проехал бамбуковый трамвай,
набитый Пятницами. Многочисленные коммерческие
киоски бойко торговали пирожками с капустой -
людоедство на острове было искорено
окончательно и полностью.
На пороге старой робинзоновой хижины сидел
старый знакомый. Это был самый первый дикарь,
которого встретил Крузо. Его звали просто
Пятница, и он единственный на острове не носил
после своего имени дурацкий номер.
- В хижину хочешь? - приветливо спросил бывший
дикарь, откладывая в сторону учебник ядерной
физики.
Робинзон молча кивнул.
- А нельзя, - приветливо сказал Пятница. - Тут
теперь хижина-музей Робинзона Крузо. Еще
экспонаты поломаешь. Ты уж где-нибудь на пальме
устройся, ладно?
Послышался гул голосов. Пятницы за номерами от 10
231 до 10 254 пришли на экскурсию. Пятница без номера
торжественно рассказывал о жизни великого
Робинзона. Приэтом он скромно добавлял: "После
того, как я показал Робби, как надо доить коз..."
Или: "У Крузо горшки получались кривые, но я это
дело исправил..." И даже так: "Я сказал, что
людоедство - это нехорошо, и Робинзон бросил
кушать людей..."
От толпы экскурсантов отделился молоденький
Пятница-10250. Он появился совсем недавно, от
людоедства полностью не отвык, поэтому по ночам
жевал свои пальцы.
- Это вы Робинзон Крузо? - вежливо спросил он.
Робинзон молча кивнул.
- Как дела в Лондоне? - вежливо спросил Пятница-10250.
- Ничего нормально, - сказал Крузо.
Помолчали. Пятница-10250 тщательно думал, о чем еще
спросить легендарного Крузо.
- А вы... - произнес он наконец, - вы в какой день
недели родились?
- В понедельник, - сказал Робинзон.
Повисла тишина. Пятница без номера приближался к
Робинзону.
- В понедельник? - переспросил Пятница с давно
забытым, но хорошо знакомым блеском в глазах.
Пятницы окружили Робинзона и круг медленно
сжимался. Самых молодых и резвых уже послали за
тарелками и вилками.
- Я пошутил, - хотел сказать Робинзон Крузо, но так
и не успел.
Дед - 2
Новогодний фильм Алексея Балабанова
На грязной обшарпанной стене цвета ржавого
металла висела массивная табличка с надписью
"Новогодняя штаб-квартира Санта Клауса". Дед
Мороз постучал носком тяжелого армейского
ботинка в бронированную дверь, говоря при этом
Снегурочке:
- А мне музыка Чайковского нравится. Вся эта
попса, вся эта уп-ца-ца - это чепуха! Вот у
Чайковского - вот где правда...
Послышался скрежет открываемых засовов и Дед
Мороз запустил руку за отворот полушубка
защитного цвета.
В проеме двери показалось лоснящееся от жира
лицо гнома-привратника. Увидев широкоплечего
статного Деда Мороза, он сексуально облизал свою
бороду.
- Вы к кому? - спросил гном тонким голосом.
Мощный выстрел из дробовика был ему ответом и
гном улетел в мрачные недра штаб-квартиры,
разбросав по прихожей свои немногочисленные
мозги. Дед Мороз и Снегурочка вошли внутрь и
двинулись по извилистым мрачным коридорам. На
звук выстрела сбегались кривоногие гномы,
небритые эльфы, противные мумий тролли - вся та
нечисть, которую прикармливал злобный Санта
Клаус. Всех этих монстров Дед Мороз укладывал
меткими выстрелами, продолжая при этом
разговаривать со Снегурочкой:
- Помнишь, у Чайковского вот это -
"та-та-тата-та-та-та"? Из балета... как его...
"Щелбанчик"... (бабах!) Вот это сила! (Бабах!)
Вот это я понимаю! (Бабах! Бабах! Бабах!)
И они вошли в кабинет, где сидел сам Санта Клаус, -
босс всемогущей рождественской мафии, обожающий
дарить детям леденцы с марихуаной и
роботов-трансформеров, развивающих у детей
мрачные фантазии и жестокость; Санта Клаус -
педофил и извращенец. Дед Мороз без спроса подсел
к столу и налил себе виски. Снегурочка деловито
набивала косячок из хозяйских запасов.
- Ну чо? - спросил Дед Мороз добрым голосом. - Вот ты
мне скажи, Клаус Санта, в чем по-твоему праздник?
Думаешь, что в деньгах? Вот и Снегурочка моя
говорит, что в деньгах... А праздник - он в
состоянии души!
Толстые щеки Санта Клауса нервно тряслись,
обычно румяный, под цвет своей короткой
бархатной куртки, сейчас Санта Клаус был бледен и
бел, как снег на Колыме...
- Ты чо, думаешь, что всех купил? - продолжал Дед
Мороз тихим голосом. - Принес там подарочки,
распихал детишкам под елочки - и думаешь, купил
всех?! Вот у вас на Новый год индейки, а у нас -
водяра. Но зато у нас душа поет! Хлопнешь, бывало,
пару банок, выйдешь во двор - и мордой в сугроб. Но
зато душа поет!! Широкая у нас душа, не наденешь на
нее намордник! И праздник-то - он в деньгах, а в
радости беззаветной... И ты со своими индейками к
нам даже и не суйся! Вот так-то, Клаус Санта...
И Дед Мороз, взяв дробовик, украсил мозгами Санта
Клауса новогоднюю елку...
|
